Мама накрыла на стол. Друзья пришли со своим спиртным. Весь вечер я просидела в сторонке,
как на чужом празднике, и молилась, чтобы родители быстрее вернулись домой…
Однако в университете я захотела быть, как другие девочки. И я стала бояться, что моё целомудрие помешает мне выйти замуж.
О своих страхах я решила поговорить с бабушкой. «Надо выходить замуж не за того, с кем хорошо, – научила меня она, – а за того, без которого плохо».
И такой человек встретился. Вскоре моя бабушка уже помогала мне с моим первенцем Сашей. Она рассказывала ему о Боге. Он покаялся в пять лет. А я думала, что это я его таким воспитала – хорошим и послушным мальчиком…
Саша очень хорошо бегал. Во всех забегах: в садике ли, в школе ли, – он всегда занимал первые места. И вот в 7-м классе – только второе место. Он пришёл ко мне на работу огорчённым. «Мама, – говорит, – мне было трудно дышать»… «Может, простыл?» – подумала я. Ему было двенадцать лет…
Диагноз
Я работала учителем. Провела ещё два урока, вернулась домой. Миша, младший, говорит: «Саша как лёг, так и не встаёт». Померила температуру, вызвала такси и повезла в больницу.
Когда приехали, Саша уже не мог сидеть. Врач сказала: «Это воспаление лёгких». Я вышла на улицу и взмолилась: «Бог моей бабушки, помоги, чтобы мой ребёнок выздоровел!» Воспаление лёгких, в моём понимании, было очень серьёзным заболеванием.
Я вернулась в больницу. Сына опять обследовали. Врач, уже другой, сказал: «Похоже, у него туберкулёз». Я опять вышла на улицу и уже кричала в Небо.
Я понимала, что туберкулёз – это намного страшнее воспаления.
Когда я вернулась обратно, Саша уже не мог дышать. Нас перевезли в другую больницу. Там его осмотрел онколог. Пригласил в кабинет. Не глядя на меня, говорит: «У вашего ребёнка рак». Я сползла по стене…
Не доживет до утра
Сделали флюорографию. Посмотрели – рентгенолог решила, что плёнка испорчена: лёгких нет, одни дыры. Показали снимок врачу. Он удивился. Мне же сказал: «Ваш ребёнок до утра не доживёт».
Когда я вернулась в палату, Саша встретил меня словами: «Мама, я знаю, какая у меня болезнь. Не уходи…» Дышали мы с ним так: он делал вдох, а я нажимала ему на рёбра, и воздух выходил обратно.
Я уговорила врача отправить нас в областную клинику в Чите. Он напутствовал меня: «Вы не доедете. Туда поездом пятнадцать часов! Но я дам вам врача: ребёнок умрёт в дороге, я боюсь за вас». Но Саша не умер в поезде.
В Чите подтвердили диагноз: «Лёгких нет». Я позвонила в Кемерово, в онко-больницу, и там ответили: «Прилетайте». И мы долетели.
В церковь так в церковь
В Кемерово ему откачивали жидкость из лёгких. Саша смог дышать. И там он сказал мне: «Мама, тебе нужно пойти в церковь». Ну, в церковь так в церковь. Я сходила в храм, помолилась, вернулась. И начала борьбу сама, без Бога.
Со дня, когда мне сказали, что он не доживёт до утра, прошло десять месяцев. Мы были в Киеве (мы уже и в Москве побывали, повсюду летали самолётом). Саша говорит мне: «Мама, тебе надо сходить в баптистскую церковь». У меня возмутилось всё внутри: «Сектанты?!» Но умирающий сын сказал: «Иди», – и я пошла.
Это я - Мария
15 февраля 1990-го года я переступила порог их церкви. Там было более двух тысяч человек. Ко мне подошёл мужчина: «Пройдёмте, сядем». Попросил кого-то уступить место. Я смотрю – нет икон, того нет, этого…
Слушаю проповедь, в ней – о маленьком Ребёнке, потом – о Его распятии. И тут я понимаю, что проповедник говорит обо мне: это я Мария, у которой умрёт Сын, и мне больно, как больно ей… Служение закончилось. Я встала, побежала вперёд и распласталась на ступеньках, где сидел хор. Я кричала и просила прощение. Все стали молиться. До полуночи со мной оставались люди, беседуя и снова молясь…
Я вышла оттуда другим человеком. На утро я пришла к сыну, хотела что-то сказать, но он положил мне палец к губам: «Мама, вчера Иисус тебе дал спасение».
Больше, чем я
Он знал больше, чем понимала я. Он мне всё рассказал: что будет, когда он умрёт, во время его похорон, что произойдёт через два года. А потом он сказал: «У нас будет братик». Я возразила: «Сынок, я болею, мне врачи не разрешат рожать». А он мне в ответ: «В деревянном доме в другом городе я видел с вами нашего мальчика, ему два с половиной года».
И вот, когда мы переехали в Полысаево, где и сейчас живём, и поселились в деревянном доме, нашему младшему Гене, рождённому после Сашиной смерти, было два с половиной года…
Заповедь
…Саша уходил в забытье, потом возвращался и рассказывал необыкновенные вещи. «Бог мне велел передать тебе – ты должна учить детей Библии. Не плачьте обо мне. Я пойду к Иисусу. Там хорошо». Вот почему я стала учить детей Библии.
Я учу Библии детей повсюду. На работе, в общеобразовательной школе. Меня три раза увольняли. Но я снова учу. Потому что эту заповедь я получила от Самого Иисуса – через моего драгоценного первенца Сашу.